А. Петров: Есть ещё очень интересная фаза – когда поэтические тексты начинают оттуда выходить. Когда достигаешь определённого погружения в собственное сознание, анализируя ДНК-континуум, оттуда выходит очень значимая, но поэтизированная информация, то есть она рифмованная. Оказывается, что и такая возможность есть. При этом мы знаем, что разные народы пишут по-разному (справа налево, слева направо и т.д.), то есть получается, что письменность и структуры ДНК имеют некую общность. То есть каждый народ отрабатывает какую-то глобальную программу, которая имеет фиксацию на уровне ДНК. Пётр Петрович со стороны науки, а мы с другой стороны, видим одно и то же. И мы также давно работаем со стволовыми клетками, регенерация именно на основе стволовых клеток ведётся.
П. Гаряев: Какая сейчас перспектива возникает. Вот этот широкополосный электромагнитный спектр ДНК, что мы извлекаем из нее. С ним можно оперировать по определенным программам и достигать самых разных биологических эффектов. Только осторожно надо работать. Тут непочатый край работы. Это тоже будет своего рода волновая генная инженерия. Только мы не будем идти напролом, как идут сегодняшние трансгенные «инженеры». Разобраться сначала надо в работе генома, а уж после манипулировать им на благо людей и всего живого на Земле. Спектры, что мы регистрируем, можно получать не только с ДНК, клеток и организмов. Любое вещество дает эти необычные и неизвестные ранее спектры. Вообще это новый тип динамической поляризационно-лазерно-радиоволновой спектроскопии. Мы тут в самом начале. Например, можно получить спектры камней. Многие из них обладают биологической активностью, а спектры усиливают её во много крат. И все они дают свои уникальные мелодии, если перевести спектр из радиоволн в звук.
А. Петров: В своё время, нам привели мальчика, когда мы с Игорем Витальевичем Арепьевым работали, и у него была кризисная ситуация. И одновременно было видно, есть прогнозная фаза по будущему, что если сейчас выводишь ребёнка из этого кризиса, он дальше становится серийным убийцей, маньяком. И вот здесь разница между прибором и специалистом, который всё-таки развивает себя, а не прибор. Потому что он тогда имеет возможность прогнозировать будущее и знать, что произойдёт дальше. И по мальчику было найдено решение – сначала его определённое духовное развитие, и после этого – коррекция его здоровья. И тогда вот эта тяжелая прогнозная фаза ушла.
П. Гаряев: Подводя итог, вернемся к нашим экспериментам с крысами. Фактически, мы программировали стволовые клетки. Эта задача сейчас стоит перед медициной, поскольку программирование стволовых клеток – это возможность заменять старые и больные органы у людей на новые, затормозить их старение, продлить активную жизнь. Сюда вкладывают во всем мире миллиарды долларов. И, надо сказать, впустую. Без понимания принципов волновой генетики эта проблема станет черной дырой, куда впустую будут вбрасывать деньги и труд исследователей. Вопрос только – зачем? Ведь решение проблемы – вот оно, преподносится на блюдечке. Но это блюдечко тяжело далось – это результат нашей 20-летней теоретической и экспериментальной работы.
Приношу благодарность моим многочисленным соавторам и коллегам, с которыми я эти десятилетия работал, и без сотрудничества с которыми ничего бы не получилось. Особенно я благодарен физикам Оптического Отдела ФИАНа, с которыми мне удалось плодотворно поработать на протяжении 10 лет, а также моему наиболее близкому коллеге, блестящему физику – Георгию Георгиевичу Тертышному.
